Машкины замашки

Ей всегда хотелось вырваться из родной деревни за границу.… Но счастье ли?

Иван да Марья

Маша выросла в рабочей семье, небогатой, но на редкость дружной, во многом благодаря матери Людмиле. Машина мама рано потеряла родителей, воспитывалась в детдоме. Сквозь все своё одинокое сиротское детство бережно пронесла воспоминания, со временем превратившиеся в единственную заветную мечту: «У меня обязательно будет самая счастливая на свете семья и много детей». Людмила выросла, покинула приют и почти сразу вышла замуж за крепкого парня Петра, в прошлом подводника, в настоящем строителя-мостовика. И пошли детки — дочь Машенька, сын Иванушка, и на старость – младшенький Алешка. Мать сумела воплотить мечту – семья получилась без ссор и раздоров. Но за хлопотами, чтобы всем было хорошо и уютно, Людмила не учла, что детям нужны не только радость и свобода, но и крепкая рука, и твердые наставления.

А так все трое росли, кто во что горазд, не зная запретов и отказа. Отказать она могла, только если что-то было действительно невозможно, а запрещать не умела вовсе. Живя в двух шагах от реки, Маша и Ваня каждый теплый день начинали с того, что через окно покидали комнату и сбегали купаться. Холодной зимой тащили из кухни прямо в постель свежие материны пироги. Школа прошла незаметно – через пень-колоду, и, когда народился Алешка, у старших погодков уже начиналась взрослая жизнь.

Бананы из розового тика

Людмила не знала, что у её дочери тоже есть своя мечта, совсем не похожая на её. Считать за неслыханное благо наличие матери, отца и двух братьев, а также почти неограниченную свободу, Маше не приходило в голову – это само собой разумелось. Маша видела другое: отец попивал, братишка врал и хулиганил, одеты все были кое-как, денег вечно не хватало. Маша была несчастна и мечтала о красивой жизни: «Я буду богатой», – задумала она. На её удачу отца пригласили на стройку в тогда ещё советскую Прибалтику и всей семьей они двинули в далёкую и такую непохожую на украинскую провинцию столицу Латвии – Ригу. Вот тут-то и началась красивая жизнь.
Модная, стильная молодежь, море, западная, самая новая музыка, институты, высокие стройные голубоглазые блондины, Юрмала… Маша быстро адаптировалась. Смерив себя проницательным взглядом, она увидела неглупую и красивую девушку. «Ты похожа на Мадонну Рафаэля», – сказал ей ещё в поезде один высокий блондин. Она почувствовала разницу между новым и оставленным миром.

Сначала умная Маша попробовала силы. Почти без труда поступила на филфак, на следующий год – на юридический. Всё оказалось под силу – сказывался природный ум и большущие синие глаза, легко смягчавшие сердца строгих экзаменаторов. Учиться долго не стала – не хватало времени, были дела гораздо важнее. Зачем корчить умницу, если одного взгляда и улыбки достаточно для того, чтобы долговязые прибалты склоняли свои белобрысые головы перед маленькой принцессой с берегов Южного Буга. Маше везло: даже мода благоволила к ней. В то время молодежь нарядилась в широкие штаны-бананы и блузки из розовой и бирюзовой ткани. Маша достала из бабушкиного комода дешевый тик, материал для матрасов и подушек, и быстро «наляпала» по журналам несколько ультрамодных костюмов.
Через год, обойдя все самые «крутые» дискотеки и бары маленькой Латвии, посетив дворцы и конюшни Бирона, перезнакомившись с тучей молодых людей, уже вполне светская дама девятнадцати лет Марья Петровна остановила свой выбор на предпринимателе Валере. Ещё через год уже катила в летней коляске маленького Евгения Валерьевича, который был всего на пару лет младше её младшего брата. Но это было только начало «карьеры».

Клиент с печаткой

Бабушка Люда с неуёмной нежностью возилась с обоими – сыном Алёшкой и внуком Женечкой. Маша на Валерины доходы устраивала приемы, разъезжала по ночным клубам и продолжала окружать себя всё более и более значимыми людьми, ни на шаг не отступая, продвигалась по лестнице успеха только вверх. Кошелёк и терпение Валеры не были бесконечны. Вернувшись к родителям, он растерянно пожал плечами: «Маша полюбила другого».
Была ли любовь, Маша уже не помнит. Но продав Валерину квартиру и упросив маму ещё немного повозиться с Женей, она купила билет на родинуи, расцеловав сына, родителей и братьев, ринулась по следам солидного дяди из числа высокопоставленного чиновничества, ставшего жертвой её большущих синих глаз. Через месяц он развёлся с женой. Но она торопила мечту. «Выпотрошив» Михаила, однажды она поняла, что на острова они не поедут, потому что «пока» нет денег…

— Дурак, ты всё оставил жене! Забери квартиру, она же твоя! – негодовала Марья Петровна. Муж не послушался. Маша собрала чемоданы и хлопнула дверью. Михаил кинулся к окну… Маленькая женщина с большущим чемоданом, гордо вскинув голову уносила последнюю пачку купюр – «на проезд». «И, правда, дурак!» – подумал Михаил и беспомощно заморгал увлажнившимися глазами.
До Риги она так и не доехала. Остановилась в Киеве, немного поработала в магазине игрушек для богатых детей, вдоволь наигравшись с разряженными куклами – благо, клиенты в очередь не выстраивались. Пока однажды не пришел полноватый черноволосый клиент с добрым взглядом и огромным перстнем.
— Я хочу выбрать для невесты куклу, самую лучшую из всех. Вы мне не поможете?

Моряк и Берёзка

До своей невесты Саша так и не доехал. Кукла досталась Маше, впрочем, как и сам покупатель. Через несколько месяцев Маша и Саша приехали за маленьким Женей. Ещё через год Маша написала родителям: «Продавайте квартиру и приезжайте сюда. Здесь тепло, рядом море и круглый год дешевые фрукты». Людмила начала уговаривать мужа: «Что, Петь, может, нам и вправду перебраться в Израиль?» Рай, о котором из раза в раз писала Маша, не манил Людмилу. Магнит посильней звал её в чужую страну: там были дочь и внук, совсем скоро у Маши должен был появиться второй ребёнок. Первый раз в семье появились серьёзные разногласия. Петр как камень стоял на своём: «Столько лет среди латышей жили, дай хоть в старости по родной земле походить!» Наотрез отказывался ехать и Иван: «Я останусь здесь, мне Машкины капризы выполнять не хочется», он собирался жениться. Маленького Алёшку никто не спрашивал. «Ну, разве, на пару лет… » – начал сдаваться Пётр.

На пару лет не получилось. Жаркий израильский городок встретил волжан раскаленными улицами почти лишенными растительности, чужим языком и внезапными проблемами. Крепкий 53-летний мужчина Пётр Иванович оказался здесь никому не нужен. Ему не давался язык, на работу устроиться не получалось, а сидеть в няньках он не привык. Маша видела, как тоскливо смотрел стареющий на глазах отец на морскую гладь, вспоминая молодые годы в Морфлоте. Как радовался берёзке, случайно обнаруженной однажды на другом конце города. Целый месяц он через день как на работу ездил с большой канистрой поливать белоствольную землячку. Но однажды встреча не состоялась – какой-то человек получил разрешение начать на этом месте строительство. «Какое ещё дерево?» – удивлялись рабочие. – «Всё вывезли, верхний грунт полностью сняли». «Куда? Зачем?» – пытался выяснить Пётр Иванович, но вдруг понял, насколько глупо искать берёзку в этой чужой стране – им обоим здесь не было места.

Петра Ивановича лечили лучшие врачи. Но точный диагноз никто поставить не осмеливался: «Может, ему просто здесь не климат?» Людмила хотела перевезти мужа обратно, дочь и зять охотно предложили все расходы взять на себя, но медики категорически запретили: «Сердце может не выдержать».
«Я очень рада за тебя – написала Маша подруге в родную когда-то деревню. – Вы так здорово отпраздновали Новый год! А я живу словно по привычке. Рестораны меня давно не радуют – мы слишком часто туда ходим. Ехать куда-то неохота, побывала уже практически везде, где хотела. Дочке исполнилось уже три года. Женя скоро окончит школу, хочет стать журналистом. Ты спрашиваешь, люблю ли я Сашу? Не знаю. Он почти всегда занят. Главное, что он не ограничивает меня в расходах и любит детей. С тех пор как нет папы, мама поселилась у нас. Алёшка совсем освоился, как будто тут и жил. Ванька молчит. Пишет очень редко, а телефона у него нет. Говорят, он очень счастлив со своей женой. Ты видела его двойняшек? Не понимаю, как можно быть счастливым в такой нищете, в этом маленьком городишке? Может, тебе удастся уговорить его переехать к нам? Целую, Маша».

Жанна Афанасьева