Опекун по призванию

В свои двадцать с небольшим Артём Непряхин воспитывает младших брата и сестру. Уже почти два года он их официальный опекун…

Всё началось с банальной ситуации, как у всех, — вспоминает Артём, — разошлись родители…

Детей поделили

«Предки» расстались, когда старший Тёма учился в восьмом классе. Родителей не остановили ни прожитые вместе годы, ни четверо общих детей, младшему из которых на тот момент едва исполнилось четыре.

— Ничего хорошего, конечно, — вспоминает Артём, — всем хочется семьи, всем хочется ласки, тепла. Я-то был постарше, уже больше требовалось несемейного общения, но всё равно. А младшим тяжелее пришлось.

Сам Артём до сих пор толком не знает, почему развелись его родители.

— Не сошлись характерами, наверное. Нам же никто ничего не объяснял. Но каких-то крупных ссор, скандалов я не помню, хотя вроде не такой уж и маленький был. А бабушку послушать – ругались, но это же ничего не значит, все ссорятся. Я детство как счастливое вспоминаю. На взгляд ребёнка – папка, мамка, всё хорошо.

При разводе двое старших остались с отцом и дедушкой-бабушкой. А младших, четырёхлетнюю Сашу и одиннадцатилетнюю Юлю, мама забрала с собой.

— Нет, мама, конечно, нас тоже звала, говорила: поехали со мной… Но на съёмную квартиру из родного дома ехать не хотелось. Тем более, что мы уже в старших классах были: я в восьмом, а Лёшка в седьмом, школу менять не хотелось… Уехавшая с мамой Юля переходить в другую школу тоже отказалась. И каталась через весь город.

— Езда такая – это же с ума сойти, особенно зимой, — вздыхает Артём. – Вот Юлька и начала зимой у нас оставаться, да так и осталась.

Мама переезжала с квартиры на квартиру вместе с маленьким Сашей. Бабушка с дедушкой не выдержали и забрали младших к себе, оформив опеку над всеми четырьмя детьми.

Мотание по квартирам малышам же не на пользу… Мама и не работала в то время. Не знаю, уже или ещё. Это конец девяностых был, тогда ни пенсию не платили, ни зарплату. А после оформления опеки легче стало, хоть какие-то выплаты начались.

Отец на роль опекуна не годился. Работать он уже не мог, сидел дома.

— Он неплохой был, но… проблемы со здоровьем были серьёзные, и он не справлялся… Сначала ноги начали отказывать, потом всё остальное. Хорошо хоть последние месяца два он устроился работать в наше ЖЭУ.

Сам Артём, вспоминая ошибки родителей, совсем не может пить. И природное чутьё удерживает. Даже глоток шампанского на Новый Год для него – невыполнимый подвиг.

— Ну не люблю я горькое! Не могу! Раз попробовал шампанское, сказали – сладкое, а я так и не смог выпить. Вот говорят: вино сладкое, вино сухое… Я не понимаю, они мне все горькими кажутся.

Отец умер, когда Артём учился в одиннадцатом классе. К тому времени у мамы уже была новая семья и воспитанием детей по-прежнему занимались бабушка с дедушкой, хотя дедушка, инвалид, часто лежал в больницах: сердце не выдерживало.

— Бабушка с дедушкой всегда нас очень любили. Как вот бывает в других семьях, подзатыльник там… Никогда такого не было. Покричат, бывает: то не так, сё… Что ж теперь?

В гости к маме

С мамой ребята виделись редко, на каникулах, когда приезжали в деревню к бабушке с маминой стороны.

— Мы к этой бабушке с детства ездили на всё лето, — рассказывает Артём. – Мама из города снова туда вернулась с новой семьёй. Они ещё маленького родили. Мы же к бабушке ездим и с мамой видимся. В общем, нормально.

— Не обижаешься на неё?

— Ну, обижайся – не обижайся, лучше всё равно не будет, а хуже… Зачем нам ещё хуже?

Бабушка с дедушкой никогда не запрещали внукам ездить в деревню и общаться с той роднёй.

— Они переживали, что у папы с мамой не сложилось, на неё, может, сердились, а на нас – никогда. И нам ничего не говорили.

Лёшка, средний брат, после девятого класса даже жить к маме перебрался: поступил в колледж, недалеко от бабушкиной деревни. Отучился, потом в армию отправился. Артёма тоже забрать пытались, несмотря на то, что оформлялись документы на опеку.

— Пришли в военкомат вместе с бабушкой. А они её говорят: у вас же ещё дочь есть, пусть она вам с детьми и помогает. Неважно, что далеко. Хоть в Африке, главное, что есть…

Взрослая жизнь

После школы Артём учился в колледже. Те времена он вспоминает с удовольствием:

— Беззаботная жизнь студенческая…

Взрослые проблемы начались после получения диплома: нужно было срочно переоформлять опеку над младшими и искать работу.

— Ну а куда деваться… Бабушка с дедушкой – два инвалида, их болезни записать – толстой тетрадки не хватит. Да и возраст уже, мало ли чего. Им не разрешили, а мне можно. Слушаются они меня, всё нормально. Прикрикнешь, бывает. Юля-то уже взрослая, а вот Шурику одиннадцать, самый такой возраст, чтобы за ним следить и следить. Сходишь на собрания опекунов, наслушаешься всякого… У нас и учатся хорошо, и дружно живём.

Единственная трудность в школе – Сашины оценки по поведению. Принесёт из школы дневник, Артём посмотрит:

— Почему по поведению опять «два»?

— Ну, это все смеялись, нам всем поставили…

С работой у Артёма не сразу наладилось. Н по специальности правовед, вот и отправился устраиваться в колонию.

— Не понравилось, не моё это. Потом уже через биржу другую работу нашёл.

Сейчас Артём бегает, сестрёнке справки собирает. Она в этом году школу закончила, в институт поступать готовится.

— Главное, чтоб училась. Я бы тоже высшее хотел, но лучше на дневное поступать, а тут работа, трудно совместить… Пока справляемся: пенсии, моя зарплата, да и государство наше пока помогает нам немного. Сад тоже выручает… Не знаю только, как дальше в одной квартире разместимся.

А вот времени на личную жизнь у парня практически не остаётся.

— По дому дела, сады, огороды… Я в сад ездить не люблю, но кто там будет всё делать? Не дед же с бабушкой… Да и работаю практически сутки. Ещё и общественные надобности бывают, я же внештатный сотрудник милиции. Но девушка у меня есть, — улыбается Артём, — у нас с ней всё будет не так, как у родителей, по-другому… Мне ведь только двадцать один, всё ещё впереди!

Полина Моисеева