И женщина, которая поёт

Как можно жить, когда просыпаешься – а в доме песня? Только счастливо. «И взгрустнуть-то нельзя, когда женщина поёт!» – говорит Анатолий Николаевич Бычков.

Но начиналось у Анатолия и Марии не с песни, а …с солёных огурцов. Анатолий Николаевич и Мария Дмитриевна называют себя счастливыми людьми. У них есть замечательные дочери, прекрасные внуки, любимые зятья, интересные увлечения. И главное — они есть друг у друга. А ведь могли — страшно подумать! — и не встретиться.

Хата с краю

Тропинка плавно огибает высокую церквушку и, петляя по холмам, приводит к низкому домику, крайнему в посёлке. Несмотря на то, что «хата» Анатолия Николаевича Бычкова с краю, он знает в посёлке всё и всех. И его все знают. Просторный дворик, несколько хозяйственных построек — здесь дядя Толя, как его называют в городке, хранит охотничье снаряжение. Около домика греет покатые бока зеленый автомобиль. Из-за забора поглядывает лукаво огромный пёс. Не лает, привык к чужим. Вот здесь и живут счастливые супруги.

Анатолий Николаевич родом с Одесщины. Семья была деревенская, но небольшая — мамка, папка да старшая сестра.

— Для меня война началась, когда отец повестку принес. Жалко было, что отец уйдёт. Ещё ребёнок я был — 6 лет, мало, что в памяти отложилось, какой-то мозаикой… Вот сестра заболела — ей мёд нужен был. Продали корову за ведро мёда… А ещё было: все на работе в поле, дома я один. Немцы зашли в дом, а я на печку залез — спрятался. Нашли, конечно. Ничего мне плохого не сделали. Гусей только всех наших перестреляли. Вечером матери принесли: «Матка, жарь»! Наших же гусей!

— Отец вернулся после войны. Но не к нам. Разошлись они с матерью ещё во время войны. Мать изменила ему. Писем от него не было, она думала, что всё… Что погиб. Женщина ведь… Стала с другим жить. И родила от него ребёнка.

Две мамки

Через год после войны Анатолий увиделся с отцом. Тот приехал к сестре, в соседний посёлок — дети побежали на встречу с родителем. 11-летнего Толю отец, уезжая, забрал с собой, пообещав дочери, что вскоре и её заберёт. Обещание сдержал через два года.

— У отца здесь уже тоже женщина была. Общих детей у них не было. У неё свой сын… Мама, я её тоже мамой звал, нас с сестрой не обижала. Родного больше обижала, чем нас. Он был хулиганистее. Но, конечно, иной раз взгрустнешь по родной-то матери и поревёшь в уголке. Но мы к ней ездили, виделись с ней…

Отца не стало очень рано.

— Конечно, я её не оставил. Не зря же мамой называл. Она меня вырастила, воспитала…

Маруська

Почему-то у Анатолия к учёбе душа не легла. Тяжело ему давались знания. Потому и получилось, что в девятом классе он оказался с ребятами, которые были младше него на два года. Маруська уже четыре месяца его любила, а он на неё внимания не обращал!

— Я все думала, как же его заманить-то? — смеётся Мария Дмитриевна. — Так мы собрались с девчонками и на вечеринку пригласили его. Достала я огурцов солёных из погреба… Он мне и говорит до сих пор: я полюбил тебя за огурцы солёные. Я ему долго не признавалась, что огурцы мамины были, не мои.

Впрочем, Анатолия вскоре в армию забрали, прямо со школьной скамьи. Мария ждала.

— Я не боялся, что у меня, как у отца, будет, что Маруська может изменить… Был в ней полностью уверен. Как это объяснить? Когда любишь, острее чувствуешь — не обманет!

Поженились, дети пошли. И что в Анатолии такое проснулось — решил пойти учиться!

А потом — помощник председателя колхоза, управляющий в совхозе, председатель сельсовета… Теперь на пенсии, но — сельский староста.

С песней по жизни

— Он мне говорил, вот поженимся — обязательно построю дом, куплю корову и машину. Так оно и вышло. Корову 20 лет держали. Машину купили. В город съездить, на охоту, или так просто — собак повозить. Рассадит их — и вперед!

Собаки у Бычковых гончие. Анатолий Николаевич — страстный охотник.

— Сколько себя помню, всегда охотился. Я и жену с собой на охоту брал. Жена у меня ружье хорошо держит. Но не легла у неё к охоте душа.

Странно, удивляется Анатолий Николаевич, вроде супруга — человек творческий?! Почему не полюбила охоту?

— В лес придешь, там забываешь про всё. Красота, благодать! Особенно когда с собаками гончими. Пустишь, она ищет, нос по ветру. Голос дала, и голос такой — музыка! Но и Маша моя поёт отлично.

Мария Дмитриевна поёт «всю жизнь».

— А что ж не петь, когда на душе светло и радостно? — говорит Мария Дмитриевна.

— Как можно плохо жить, когда просыпаешься, а в доме песня?! И взгрустнуть-то нельзя, когда женщина поёт. Значит, у неё на душе хорошо, значит, и тебе грустить незачем, — добавляет Анатолий Николаевич.

Марина Лихачёва