Там, где клён шумит…

Любовь к мужу Татьяна Геннадьевна пронесла через всю свою жизнь…

Каждое утро спеша на работу, Татьяна Пантелеева улыбается старому клёну, а он смеётся ей в ответ. И всплывает в памяти та яркая, нежная, золотая осень, те неповторимые минуты счастья. Как будто она снова видится с ним, с самым любимым и близким человеком

Мальчик из 8-го «Г»

Познакомилась с будущим мужем ещё в школе: девочка Таня была творческой и активной. Занималась в музыкальной школе, была круглой отличницей и, как и положено, симпатизировала такому же круглому пятёрочнику Боре Шепелеву.

— Правда, Боря на меня мало внимания обращал, — вспоминает Татьяна Геннадьевна, — он был влюблён в нашу пионервожатую Любочку. Она нас на два года была старше. Я мучилась даже, а потом вдруг Костя появился.

Костя – мальчик из параллельного 8-го «Г» класса – появился неожиданно. И почему она не замечала его все восемь лет. Что учились в параллельных классах? Высокий, стройный, спортивный…

— Он стал за мной ухаживать: носил портфель, дарил полевые цветы, подвозил на велосипеде. Даже от хулиганов меня оберегал, потому что район неспокойный у нас был. Сначала мы, вроде как, дружили…

А потом было первое свидание. Встреча должна была состояться у книжного магазина. Но девчонки есть девчонки – без волнения не обошлось. Таня пришла заранее и зашла в магазин, чтобы согреться.

— Я не вышла, когда Костя пришёл. Ещё полчаса из-за витрины разглядывала, как он ждёт, мучается. Был декабрь, мороз куролесил, а у него даже перчаток не было – что делать, он в семье был пятым ребёнком. Руки все заледенели, но он не уходил, стоял!

После этого случая они часто гуляли по заснеженным улицам и болтали обо всём, о чём могут болтать восьмиклассники. Через месяц взялись за ручку, спустя полгода поцеловались первый раз. Самая настоящая полудружба-полулюбовь получалась.

Золотая осень

После окончания школы Таня хотела ехать в областной центр, чтобы на педагога учиться, но родители не отпустили. И она поступила в строительный техникум, который находился совсем рядом с домом. Костя пошёл работать на завод. Ещё учился в школе рабочей молодёжи и выступал за заводскую футбольную команду. А их отношения продолжали развиваться. Таня чувствовала, что это – судьба, и когда Костя предложил ей руку и сердце, не смогла устоять.

— Я была второй девушкой, которая вышла замуж, ещё учась в техникуме. Расписались мы тридцатого декабря 1967 года, а тридцать первого была свадьба – один из прекраснейших моментов в моей жизни! Удивительная, тёплая, новогодняя погода, снежинки, будто летящие нас поздравить, тающие на губах, и много-много света… И в душе тоже было солнечно и тепло – мы всё же были неисправимыми романтиками!

Счастью молодожёнов не было предела. Наглядеться, наговориться друг с другом не могли. И, казалось, даже мир вокруг улыбался и радовался. Костя дарил любимой цветы, часто собирал для неё букеты из листьев клёна и рябины. Как мальчишка, он заставлял своего друга писать стихи и выдавал их за свои.

— А ещё он носил меня на руках! – говорит Татьяна Геннадьевна. – Мог нести целую улицу и всё время смеяться. У него даже маршрут был свой. Начинался он от молодого клёна, что в начале улицы рос. Очень красивое дерево. Мы ещё около него фотографировались! Так и осталась в фотографиях и наша любовь, и дивная золотая осень. Я и так осенью родилась, да ещё Костя с букетами – чувствам не было предела!

Скоро Костю забрали в армию. Он служил в Германии. А через месяц после призыва Татьяна родила дочку – назвали девочку Аллой. Через пять лет появился на свет сын Саша. Родители вдвоём занимались воспитанием детей и, конечно, отдавали много сил работе. Татьяна Геннадьевна писала стихи, участвовала в литературных вечерах.

— Культурная среда – действительно моя стихия, а кинотеатр и наш киноклуб в то время были главными очагами культуры в городе, — вспоминает Татьяна Геннадьевна. Костя на все премьеры ко мне ходил и почти всегда с друзьями. К нам в гости многие знаменитости приезжали: Крачковская, Ярмольник, Горбачёв… Костя всё повторял полушутя: «уведут, уведут…» А у меня и в мыслях такого не было.

Десять лет от бога

Кинотеатр печально изменился во времена перестройки: финансирование никудышное. Всё шло к полному развалу. Татьяне Геннадьевне предложили стать директором городского центра социальной помощи, она, скрепя сердцем, согласилась. Новое место, новое общение, помощь людям – работа поглотила Татьяну Геннадьевну с головой.

— А вот у Кости дела не ладились… Начались неурядицы на работе… Его сломала перестройка, он не смог к ней приспособиться. Чтобы лезть вверх, заниматься бизнесом, нужно было идти по трупам своих товарищей. Глубоко порядочный и удивительно добрый, он никогда не смог бы так поступить…

В то же время у Константина Васильевича начались проблемы со здоровьем, десятого июня 1991 года у него случился инфаркт.

— Нелегко вспоминать то время – намучились мы конечно. Костя сильно переживал, от отступаться от принципов своих не хотел – работа не клеилась. Помощи ждать было неоткуда. Только его золотые руки выручали. Жизнь текла, но он не видел своего места в этой струе – и растерялся, и был потерян жизнью.

Беда пришла внезапно. В тот день по традиции отмечался День социального работника. У Татьяны Геннадьевны голова шла кругом – было полно торжественных мероприятий, да ещё ей вручали грамоту из министерства.

— Столько забот, подготовок – не рассказать. Подумала ещё: почему чужим людям столько отдаёшь, а для своих времени не хватает… Поехала к нему, поговорили, да спать пошли. Я ночью проснулась, а он на веранде стоит, курит молча. Постояли мы с ним вместе, о пустяках каких-то словами перекинулись… Утром будит меня мама, говорит: «Тань, посмотри, кажется, Костя умер…» Если б знать, что так случится, разве о том бы я с ним говорила. И в один миг всё погасло…

Он умер тихо, без мучений. Он умер десятого июня, ровно через десять лет после своего инфаркта. День в день…

— Мне кажется, это судьба – говорит Татьяна Геннадьевна. – Как будто, когда был инфаркт, эти десять лет Бог дал. Сказал ему: «Вот тебе мужик, ещё 10 лет. Как воспользуешься ими, так и будет». А он плохо воспользовался. Не приспособился к новой жизни – честным был. Сломала его перестройка…

… Память о муже живёт для Татьяны Геннадьевны во всём: в фотографиях, в безделушках, в мебели, которую он сделал своими руками… Даже в до боли знакомых улицах города, по которым бродили они, взявшись за руки, обнявшись сердцами: память живёт в улыбке клёна, что одиноко стоит на углу улицы, по которой носил её Костя на руках…

Ольга Яковлева

Никита Ефимов