Вечная странница

У Альбины Георгиевны Смирновой никогда не было своего жилья. Детский дом, общежитие института, интернат для престарелых – её пристанища. Она и сейчас, на пороге своего семидесятилетия, смутно представляет, что это такое – собственная квартира, свой дом.

И уже не мечтает на финише жизни обзавестись хоть какой-нибудь жилплощадью. Считает, что ей очень повезло: живёт в местном центре социальной адаптации населения. Проще говоря – в ночлежке.

Это было давно

— По документам я родилась в 1937 году, — рассказывает Альбина Георгиевна – бойкая, подвижная старушка, легко вступающая в контакт. – Выходит мне 69. На самом деле – больше. Бабушка говорила, что я родилась в 1926 году. Но сгорел архив, где были сведения о моём рождении. А возраст мне определяли уже в детдоме – по зубам.

Говорит она связно, отлично помнит, что происходило в те далёкие годы в стране, с ней.

— Отца не помню. Погиб на фронте, когда мне не было и трёх лет. А вскоре скончалась и моя мать – инфаркт у неё. Воспитывала меня бабушка. Жили в деревне Соломине. Потом переехали в город, к сыну бабушки, в одноэтажный дом.

— Знаете, мой дедушка, Захар Васильевич, прожил 117 лет! – лицо моей собеседницы вдруг озаряется восторженной улыбкой. – Я вся в него! – Он был особенный. Мясного не ел, спиртного не пил, предпочитал овощи и фрукты. А ещё был костоправом. Вся деревня у него лечилась.

О жизни в детдоме Альбина Георгиевна говорит неохотно. Её почему-то отправили в детский дом соседней области. Война, холод, голод – все её воспоминания. Но Альбина – девочка смышлёная, хорошо училась, окончила 10 классов. Выпускницу разыскала двоюродная сестра и привезла её к себе.

— Мне с детства очень хотелось стать врачом. Люди в белых халатах казались мне какими-то особенными, вроде ангелов. И я поступила в медучилище. Окончила, но поработать по специальности не удалось. Брат, Александр Георгиевич, старше меня на 12 лет, жил в Душанбе. И я получила от него письмо: умерла жена, он инвалид войны, детей нет. Просил приехать и жить у него. Я конечно, сразу же отправилась в Таджикистан.

Любовь

В этой далёкой южной республике у Альбины Георгиевны было короткое счастье. Устроилась в воинскую часть Туркестанского военного округа – медиком. И там встретила свою любовь – Владимира, будущего мужа, капитана инженерных войск:

— Сам он из Новосибирска. Не знаю почему, но меня словно что-то притягивало к нему. Хотя внешности был обыкновенной, роста среднего. Дня не могла прожить, чтобы не встретиться с ним. Вы не представляете, какое было счастье видеть его, говорить с ним! Володя старше меня на пять лет. Это тоже сыграло свою роль. Мне хотелось в своей нескладной жизни какой-то основательности. Жили с ним в квартире его сестры. Весной там было очень красиво: цвели абрикосы, миндаль. Потом родился Саша. Как будто всё хорошо. Но беда уже подстерегала меня. А я и не чуяла её.

Однажды Володя ушёл на объект. Через некоторое время прибегает соседка: «Аля, с Владимиром плохо: упал на дороге». Я бегом туда. Мужа уже увезла «скорая»: инсульт. Скоро его не стало.

Мы сидим на большом мягком диване в холле центра. Время ужина. Но моя собеседница не торопится. Ей хочется выговориться. Кто-то ещё захочет выслушать её?

— Я вернулась к брату. За ним нужен был уход. Сыночек Саша был моим окошком в светлый мир. Он для меня – всё. Окончил лётное училище, стал военным лётчиком. А тут грянула война с Афганистаном. Это совсем недалеко от Душанбе. И как-то Саша поехал к другу в соседний Абиджан. Мне тогда и в голову не пришло, что вижу его в последний раз. На глаза старой женщины навернулись слёзы. Прошлое навалилось на неё опять спустя 25 лет.

— Я стала волноваться, что Саша слишком засиделся у друга. И вдруг получаю от него письмо из Афганистана: «Мама, прости меня, что уехал выполнять интернациональный долг, не предупредив тебя. Боялся, что ты меня не отпустишь». Я до сих пор помню эти слова. Это было единственное и последнее его письмо. Потом пришла похоронка: самолёт, которым управлял Саша, разбился при выполнении боевого задания.

Альбина Смирнова – женщина эмоциональная. Она словно вновь переживает то страшное время. Помнит, прочитала письмо – стало темнеть в глазах. И всё: инсульт. Отнялась левая сторона.

— Спасибо, меня поднял доктор – профессор Евгений Улановский из клиники в Душанбе, — лицо Альбины Георгиевны светлеет. – «Поворачивайся!» — приказывает. – «Доктор, я не могу». – «Я кому сказал – поворачивайся!» И я повернулась! Стала ходить, могу всё делать. Только левая рука висит. Каждый день молюсь, чтобы Улановскому и его семье Бог дал долгую жизнь.

Испытания

Но Смирновой ещё предстояло пережить жестокие испытания. После распада СССР в Таджикистане стало неспокойно: моджахеды убивали славян. Осенью 1993 года они расстреляли брата Смирновой, а дом подожгли.

— Меня в то время дома не было, — рассказывает Альбина Георгиевна. – Иначе и меня бы убили. Прятались несколько дней у знакомых, а потом вместе с ними сбежали в какой-то городок в Узбекистане. Нас, беженцев, отправили в Киев. Там я получила украинский паспорт. А уже оттуда меня отвезли на родину, в Николаев.

Местом жительства Альбины Георгиевны стал дом-интернат для престарелых и инвалидов в посёлке близ города. Воспоминания у неё о том жилье самые скверные.

— Мне там почти каждую ночь снились мои любимые – муж Володя и сын Саша. Жизнь свою бы отдала, чтобы они вернулись. И вот решила поехать аж в Москву – повстречаться с генералом Громовым. Он командовал войсками в Афганистане, когда погиб Саша. Мне казалось, если поговорю с ним по душам, моя боль утихнет.

Но встретиться с генералом Альбине Георгиевне не удалось. Зато встретилась с врачом Улановским. Случайно, на троллейбусной остановке. У него дома мать парализована. А Смирнова – медик. Улановский и предложил ей ухаживать за матерью и жить у них. Два с половиной года Смирнова была сиделкой в этом доме.

Но всему приходит конец. К Улановским приехали родственники, в двухкомнатной квартире стало тесно. Вечная странница, лёгкая на подъём, Альбина Георгиевна собралась на родину:

— Надеюсь, что увижу кого из дальних родственников в моей деревне Соломине. Авось не прогонят. Улановский дал мне денег на дорогу, простились честь честью. Доехала. Пошла на автовокзал. Сижу, жду своего автобуса. Небольшой чемодан и сумку поставила рядом с собой. И вдруг – удар по спине! Такой сильный, что я свалилась со скамьи. Очнулась уже в больнице. Кто я? Ни документов, ни вещей – всё украли. Когда подлечили, на «скорой» отвезли в город. Определили в этот центр.

Жизнь не сломила Смирнову. Ни на что не жалуется, рада любому людскому вниманию к ней. Премного благодарна персоналу центра социальной адаптации – за участие в её судьбе и человеческое отношение.

— Я здесь уже скоро три месяца. Мне обещают выдать паспорт и другие украденные документы. И, конечно, они это сделают. А что потом? Альбина Георгиевна об этом особо не задумывается. Близких родственников нет, жилья – тоже. Скорее всего, путь её лежит в интернат для престарелых.

— Мне бы ещё годика три на белом свете побыть, — смущённо улыбается она, словно оправдываясь за такую «дерзкую» мечту. – Бог даст.

Валерий Пирожников